Прогулки по Кёнигсбергу - Дина Якшина

Кстати, два места в медальонах на юго-западной боковой стороне оставались вакантными – для будущих знаменитостей.

Ризалит был украшен особенно пышно: высокие, в полтора этажа, арочные окна актового зала; слева и справа от них, в полукруглых нишах, – скульптуры реформаторов церкви Мартина Лютера и Филиппа Меланхтона (скульптор Герман Шивельбайн); в верхней части, в центре между двумя окнами, – горельеф из жёлтого песчаника, изображающий герцога Альбрехта верхом на коне.

Здесь же, слева и справа от окон, аллегорические женские фигуры из серого песчаника, олицетворявшие четыре факультета: Философию, Теологию, Юриспруденцию и Медицину. По краям – два круглых медальона с выполненными Р. Л. Зимерингом портретами первого ректора Георга Сабинуса и поэта Симона Даха.

Венчал ризалит прусский орёл с латинской надписью: «Фридрих Вильгельм IV начал в 1844 году, Вильгельм завершил в 1862 году».

В восьми углах основного здания и возвышающегося ризалита стояли скульптуры – аллегорические изображения Истории, Законодательства, Государственного Управления и Археологии (на переднем фасаде), Географии, Математики, Физики и Астрономии (с тыльной стороны).

В секторе обстрела

Интерьер здания тоже был впечатляющим: просторный вестибюль с мраморными колоннами и сводчатым потолком, широкая парадная лестница, ведущая на верхние этажи, настенная живопись, бюсты учёных, картины в тяжёлых золочёных рамах… Кроме аудиторий, в здании имелся зал заседаний, библиотека, большой читальный зал, кабинеты для хранения коллекций гравюр, древностей и минералов.

Была здесь своя система водоснабжения, газовое освещение, кафельные печи. Туалет располагался снаружи, в отдельной постройке.

В 1925–1928 годах с северо-западной стороны к штюлеровскому университету «прилепился» флигель Роберта Либенталя (по фамилии проектировщика, известного кёнигсбергского архитектора). Там располагались большие аудитории и университетская касса, а вход во флигель украшали мраморные фигуры Исследователя и Преподавателя (работы Германа Брахерта). Внутренний дворик университета оживляли рельефы со сценками из студенческого быта (автор – Рудольф Даудерт).

…400-летний юбилей Кёнигсбергского университета праздновался 7 июля 1944 года. А в ночь с 29 на 30 августа этого же года, при бомбёжке города английскими лётчиками, здание практически выгорело. Пострадало оно также и при штурме Кёнигсберга в апреле сорок пятого – из-за того что на Парадеплатц в январе – феврале был сооружён подземный бункер коменданта Кёнигсберга генерала Ляша. Долбали-то по бункеру – а университет попал в сектор обстрела.

За колючей проволокой

Во время штурма здание лишилось арочной колоннады. И в таком виде простояло до 1963 года, когда вдруг его окружили забором из колючей проволоки и там, за ограждением, заключённые разобрали фасадную часть и за одну ночь сложили обыкновенную коробку кубической формы. Здание лишилось почти всего скульптурного убранства – за исключением пяти рельефов работы Даудерта.

Сначала там размещалась школа № 32.

Тем временем калининградский пединститут, созданный в конце сороковых годов на базе бывшей немецкой школы в переулке Чернышевского, получил статус университета – во многом из-за того, что в Кёнигсберге имелась Альбертина. Не то чтобы продолжались традиции – но советский город Калининград не должен был уступать своему предшественнику…

Здание Альбертины (вернее, то, что от него осталось) было передано КГУ. Сейчас в нём размещаются биологический, химический, географический факультеты и библиотека.

В восьмидесятые годы директор университетского музея Канта О. Крупина буквально по сусекам отыскивала на задворках Калининграда уцелевшую городскую скульптуру и стаскивала во внутренний дворик КГУ. В результате из жалких остатков былой кёнигсбергской роскоши получилась вполне достойная экспозиция…

Диплом Атлантиды

В сентябре 1994 года, на праздновании 450-летия со дня основания университета, на месте его старого здания был установлен памятный камень. Инициаторами этой акции были профессор КГУ К. Лавринович (ныне покойный), О. Крупина и отдел по охране и использованию памятников истории и культуры мэрии Калининграда.

Кстати, областная администрация (губернатором тогда был Ю. С. Маточкин) категорически сопротивлялась – главным образом потому, что идея не была изначально согласована на Дм. Донского, 1.

Надпись на камне гласила:

«На этом месте стояло здание, в котором 17.07.1544 года был открыт Кёнигсбергский университет (Альбертина)».

И вот тут чисто по-нашенски была допущена ошибка: 15.07.1544 вместо 17.07.1544! Ошибку скоро заметили и устранили, но сохранились раритетные фотографии – в том числе и в Германии.

А уже потом, в сентябре, камень был укреплён на постаменте. Впервые тогда мэрия Калининграда увековечила память мёртвого города за свой счёт.

…Позднее всерьёз обсуждалась идея вернуть (точнее, присвоить) РГУ имя Альбертины, но… как-то всё заглохло. Наверное, потому что выпускник Альбертины, например, образца 2010 года – всё равно, что выпускник учебного заведения Атлантиды.

Кёнигсберг и Новый год

В древнем городе он совпадал с праздником Длинной колбасы

Эта «прогулка» – зимняя, по Кёнигсбергу новогоднему.

Как известно, именно под Новый год город и был основан. 14 декабря 1254 года богемский король Оттокар II вышел из Праги и направился в сторону Польши. Рождество – 25 декабря – он встретил в Бреслау (ныне польский город Вроцлав). К концу декабря 1254 – началу января 1255 года уже достиг Эльбинга (ныне Эльблонг), дошёл до Бальги, по льду залива перебрался на Фришскую косу (ныне Балтийская)… завоевал Самбийский полуостров, покорил пруссов и основал Кёнигсберг, а 18 января 1255 года был уже снова в Эльбинге.

«Бесовские игрища»

Надо сказать, что в Кёнигсберге вплоть до самого роспуска (в 1525 году) правил Тевтонский орден, который подчинялся Папе Римскому. Католическая церковь не приветствовала новогодних праздников. В Средние века за «бесовские игрища» вполне можно было и на костёр инквизиции угодить. За компанию с рыжеволосой женщиной и чёрной кошкой, которых церковники сжигали десятками…

Так что первые новогодние увеселения начались в Кёнигсберге с приходом к власти Альбрехта Бранденбургского, последнего магистра Тевтонского ордена… А самым ярким и любимым был праздник Длинной колбасы.

Первый раз он был устроен в день Нового 1520 года, когда процессия кёнигсбергских мясников важно прошествовала по всему городу, неся колбасу длиной в 41 локоть. В 1525 году колбаса имела длину уже 100 локтей, в 1535-м – 203 локтя, в 1540-м – 302, в 1558-м – 403 локтя… В 1574-м – 500 локтей. В 1583 году длина колбасы составила 596 локтей при весе 434 фунта (178,04 килограмма), для её переноски потребовался 91 (!) подмастерье.

Наибольших размеров – 1005 локтей – колбаса достигла в 1601 году:

3 мастера и 87 подмастерьев потратили на её изготовление 81 свиной окорок и 18 фунтов (7,3 килограмма) перца.

103 подмастерья в праздничной одежде тащили гигантскую колбасу (весом в 363 килограмма!). Со знамёнами и музыкой шествие двигалось от постоялого двора мясников к замку, где часть колбасы (длиной в 130 локтей) была передана герцогу и его советникам в качестве новогоднего подношения.

Далее колонна прошла по трём городам, где маленькие кусочки получили три бургомистра, три пивных мастера и три городских священника. Закончилось шествие около постоялого двора пекарей в Лёбенихте. Здесь мясники, пекари и прочие горожане вместе съели остаток колбасы, запивая её очень большим количеством знаменитого лёбенихтского пива.

Пекари взяли реванш на Крещение – 6 января 1601 года. К постоялому двору мясников они торжественно принесли 8 большущих (в 5 локтей длиной) батонов с изюмом, которые были выпечены из 12 четвериков пшеничной муки и 2 фунтов аниса и украшены коронами, звёздами и гербами из пряничного теста.

С тех пор слава о Длинной колбасе и Больших батонах с изюмом разнеслась далеко за пределы Восточной Пруссии.

«С высоты небес»

Ещё одна новогодняя кёнигсбергская традиция связана с музыкой.

Городские музыканты впервые упоминаются в исторических документах, датированных 1390 годом. А в 1413 году был образован Цех играющих людей. Около 1650 года бывшие замковые музыканты стали городскими. Они жили в городских воротах, играли на частных и массовых торжествах, а на Рождество ходили по городу и трубили на улицах хоралы. В Сочельник – при любой погоде – трубачами и тромбонистами исполнялся хорал «С высоты небес».

Зрелище было впечатляющим: десять человек в чёрных шляпах с начищенными до блеска медными музыкальными инструментами двигались от дома к дому. Они трубили под окнами до тех пор, пока в квартирах не зажигались свечи на ёлках, – и лишь тогда отправлялись дальше, сопровождаемые визжащей от восторга ребятнёй…